Многие коллекционеры здесь, включая меня, никогда не имели формального художественного образования. Я всегда считал, что взаимодействие с искусством — это глубоко личный и интимный опыт. Тем не менее, многие люди здесь обладают особой чувствительностью к искусству — той, которую, вероятно, нельзя ни научить, ни приобрести.